Слуги правосудия - Страница 19

— Кроме того, — продолжала лейтенант Скаайат, — она права. О нет, не с той глупостью про орсиан, но она права в своих подозрениях об испытаниях. Ты же сама знаешь, что тесты допускают подтасовки. — При этих словах лейтенанта Оун охватило болезненное негодование, которое она не в силах была скрыть, но промолчала, а лейтенант Скаайат продолжала: — Веками только состоятельные кандидаты с хорошими связями успешно проходили испытания, чтобы получить определенные должности. Стать, к примеру, офицерами вооруженных сил. В последние — сколько? — пятьдесят, семьдесят пять лет это изменилось. Означает ли это, что не самые богатые и знаменитые семейства внезапно стали поставлять обществу достойных кандидатов в офицеры?

— Мне не нравится, куда ты клонишь, — резко ответила лейтенант Оун и попыталась расцепить руки со Скаайат. — Я не ожидала от тебя такого.

— Нет-нет, — запротестовала лейтенант Скаайат, не поддаваясь, и привлекла ее ближе. — Вопрос правильный, и ответ — тот же самый. Ответ — нет, разумеется. Но означает ли это, что результаты испытаний подтасовывались раньше, или это делается теперь?

— А твое мнение?

— И то и другое. И тогда, и сейчас. А наша подруга Джен Шиннан не вполне отдает себе отчет в том, что этот вопрос даже задавать нельзя, — она просто понимает, что, если собираешься преуспеть в жизни, тебе нужны правильные связи, и она знает, что испытания на должности — часть этой системы. И она совершенно не стесняется — ты же слышала, как она намекнула, что орсиан вознаграждают за сотрудничество с оккупантами, и почти тут же дала понять, что у представителей ее народа это вышло бы куда лучше! А ты заметила, что ни она, ни ее кузина не посылают своих детей на испытания, а только эту осиротевшую племянницу. Тем не менее они вкладываются в ее будущее. Если бы мы попросили взятку за то, чтобы это обеспечить, она бы дала ее без всяких. На самом деле я удивлена, что она не предложила.

— Ты не стала бы, — возразила лейтенант Оун. — И не станешь. У тебя нет таких возможностей.

— Мне и не понадобится. Ребенок хорошо справится с тестами; вероятно, ее пошлют в столицу региона для обучения на прекрасный пост госслужбы. Если хочешь знать мое мнение, орсиан действительно вознаграждают за сотрудничество, но они — меньшинство в этой системе. И теперь, когда неизбежные неприятности аннексии позади, мы хотим, чтобы люди начали осознавать, что быть радчааи для них весьма выгодно. А если наказывать местные семейства за то, что не слишком быстро сдались, это делу не поможет.

Они прошли еще немного в молчании и остановились на берегу у самой воды, все еще держась за руки.

— Проводить тебя домой? — спросила лейтенант Скаайат. Лейтенант Оун не ответила, она смотрела на воду, все еще досадуя. Зеленые световые люки в наклонной крыше храма светились, и свет струился из открытых дверей на площадь — это был период ночных служб. Лейтенант Скаайат сказала с примирительной полуулыбкой: — Я тебя расстроила, ну давай помиримся.

— Конечно, — ответила лейтенант Оун, тихонько вздохнув. Она никогда не могла противиться лейтенанту Скаайат, да и серьезной причины для этого не было. Они пошли вдоль водной кромки.

— В чем разница, — спросила лейтенант Оун настолько понизив голос, что почти не нарушила установившейся тишины, — между гражданами и негражданами?

— Одни — цивилизованны, — со смехом ответила лейтенант Скаайат, — другие — нет. — Эта шутка имела смысл только на радчааи: гражданин и цивилизованный — одно и то же слово на этом языке. Быть радчааи означает быть благовоспитанным, культурным, приобщенным к цивилизации.

— Итак, в то мгновение когда лорд Мианнаи даровала Шиз’урнианам гражданство, в тот самый миг они стали цивилизованными. — Это примерный смысл того, что сказала лейтенант, — вопрос, который она задала, был на этом языке весьма непрост. — Я вот что имею в виду: некогда твои солдаты из Исса стреляли в людей за то, что они разговаривали недостаточно почтительно, — не говори мне, что этого не случалось, потому что я знаю, что это бывало, и даже хуже того, — и это не имело значения, потому что они — не радчааи, не цивилизованные. — Лейтенант Оун поминутно переходила на местный орсианский язык, который она немного знала, потому что на радчааи слова не давали ей выразить то, что она желала сказать. — И во имя цивилизации оправданы любые меры.

— Ну, — сказала лейтенант Скаайат, — это было эффективно, ты должна это признать. Сейчас все говорят с нами весьма почтительно. — (Лейтенант Оун молчала. Услышанное ее нисколько не позабавило.) — Откуда это все взялось?

Оун рассказала ей о разговоре с верховной жрицей.

— А! Ладно. В то время ты не возражала.

— А что хорошего из этого вышло бы?

— Абсолютно ничего, — ответила Скаайат. — Но не поэтому ты не протестовала. Кроме того, даже если компоненты не избивают людей, не берут взяток, не насилуют, не убивают людей с досады — те люди, которых застрелили люди-солдаты… сотню лет назад их бы заморозили, чтобы потом использовать как вспомогательные сегменты. Ты знаешь, сколько у нас еще есть в запасе? Хранилища «Справедливости Торена» забиты телами на миллион лет вперед. Если не больше. Те люди фактически мертвы. Тогда в чем разница? Тебе это не нравится, но вот правда: роскошь всегда появляется за чей-то счет. Одно из многих преимуществ цивилизации в том, что человек в общем не обязан этого видеть, если не желает. Ты волен наслаждаться ее выгодами, не отягчая совести.

— А твою это не беспокоит?